Мы с вами стоим в самом центре района Friedrichshain, сквозь который проходит Karl-Marx-Allee. До 1948 года эта улица называлась Große Frankfurter Straße. Она была центром большого восточного пригорода Берлина, населенного в основном рабочими и мигрантами. Район был застроен так называемыми Mietskaserne («арендными казармами»), доходными домами-колодцами с квартирами не самого высокого качества для низшего и среднего классов. Не удивительно, что до прихода НСДАП к власти этот район был известен как «красный» – около 60% его жителей отдавали свои голоса за коммунистов, главных противников нацистов.

Но это не спасло район ни от бомбежек союзников, для которых немецкие рабочие были законной военной целью, ни от артиллерии и танков Красной Армии, прорывавшейся с боями через этот район в апреле-мае 1945. В результате после войны Friedrichshain лежал в руинах, 65% жилого фонда было разрушено или повреждено, что в два раза превышает степень разрушений в среднем по Германии в 30%. Это привело к тому, что больше половины из 2,8 миллионного населения города осталось без крыши над головой. Так берлинцы и новоприбывшие беженцы в первые послевоенные годы столкнулись с острым жилищным кризисом, особенно опасным зимой.

Руины на несколько лет стали привычной частью городского ландшафта. Однако и в этом некоторые люди находили своё очарование. Художники, фотографы, поэты и архитекторы вдохновлялись этой эстетикой. Будущий главный архитектор межсоюзнической комиссии по восстановлению Берлина Ганс Шарун (наиболее известный благодаря проекту западноберлинской Филармонии), один из представителей немецкой архитектурной школы Баухауз, видел в разрушениях прежде всего драгоценный шанс на полное преобразование города в соответствие с современными принципами градостроительства: «Механическое разряжение застройки за счет бомбардировок и штурма дает нам возможность широкомасштабного, органического и функционального восстановления». Одним из первых примеров такого «органичного и функционального» восстановления и должен был стать на две трети «расчищенный» бомбежками район Фридрихсхайн.

Обернитесь еще раз на высокие башни Frankfurter Tor и попробуйте запомнить их силуэт – мы еще вернемся к ним в ходе нашей экскурсии. А теперь пройдите либо через колоннаду южной башни во дворы, либо выйдите на аллею и продвигайтесь в сторону Strausberger Platz до нашей следующей точки.

Вы стоите у восточного торца одного из двух жилых домов, спроектированных Гансом Шаруном и Людмилой Герценштерн (кстати, немкой российского происхождения). Эти дома были построены в рамках Nationales Aufbauprogramm («Генерального плана реконструкции Берлина»), разработанного в 1949-1950 годах. Эту часть Karl-Marx-Allee мы условно будем называть нулевой очередью строительства. Дома, известные как Laubenganghäuser («аркадные дома»), воплощают идеалы модернизма 1920-х годов и Баухауза – пример типичной застройки и блочного строительства, которое позволяло быстро строить жилые здания из заранее произведенных на заводе бетонных плит.
Вместе с двумя аркадными домами были также построены пять пятиэтажных панельных домов, похожих на хрущевки, которые вы можете увидеть слева во дворе (если стоите лицом к торцу аркадного дома). Вместе этот микрорайон получил название Wohnzelle Friedrichshain («Жилая ячейка Фридрихсхайн»). Именно так по задумке Шаруна должен был выглядеть весь район, воплощающий модернистскую концепцию «города-сада» с неплотной типичной блочной застройкой и большим количеством зеленых насаждений.

Пройдите этот дом до другого торца со стороны аллеи и обратите внимание на открытые сквозные галереи, которые соединяют застекленные лестничные клетки. Дома были спроектированы с одно- и двухкомнатными квартирами: ванные и кухни выходили на эту галерею, а спальни и гостиные – во двор.
Первоначальные планы реконструкции были задуманы еще в 1946 году, когда Берлин находился под совместным управлением четырех держав-победительниц. Но уже ко времени начала строительства домов в 1949 году контуры идеологического разделения города стали появляться все отчетливей. Große Frankfurter Straße оказалась в самом центре советского сектора. После завершения строительства аркадных домов в 1950-м году, восточногерманская пресса обрушилась на них с бурной критикой, иронично называя «американскими коробками для яиц». Руководители новоиспеченной ГДР открыто ругали Шаруна за «преклонение перед Западом». На 3-м съезде партии СЕПГ генеральный секретарь Вальтер Ульбрихт осудил подход архитекторов, заявив, что они «хотели деградировать столицу Германии» с помощью подобных проектов.
Так планы модернистской застройки были свернуты. Что же так не понравилась руководителям молодой социалистической республики? Об этом мы узнаем в одном из сквозных проходов в соседнем здании, куда вы можете попасть продолжая идти в сторону Strausberger Platz либо по аллее, либо через дворы.

Из нескольких сквозных проходов в здании по адресу Karl-Marx-Allee 114-116 вы найдете центральный, тот, где по обеим сторонам висят большие памятные таблички. Они посвящены 3 февраля 1952 года, дате закладке первого камня новой очереди строительства. Эту очередь мы условно будем называть первой, той, которая больше всего напоминает нам сталинские городские ландшафты. Церемонию открыл Отто Гротеволь, председатель совета министров ГДР, и Фридрих Эберт младший, обер-бургомистр Восточного Берлина. Последний завершил свою речь так: «Каждый новый дом, который мы здесь возводим, это не просто жилище, это настоящий бастион мира».

Именно «бастионы мира», а не простые «жилища» нужны были столице нового социалистического государства, простые архитектурные решения в стиле Баухауза уже не отвечали идеологическим амбициям ГДР в самый разгар холодной войны. Будущая парадная аллея столицы рабочих и крестьян не могла обойтись неброскими панельками, она должна была стать «витриной социализма».

Такое идеологическое значение улица приобрела за три года до закладки первого камня, а точнее 21 декабря 1949, когда с большим размахом во всех странах соцлагеря праздновали семидесятилетие товарища Сталина. В честь «гения человечества» и «лучшего друга немецкого народа» Große Frankfurter Straße и идущая вслед Frankfurter Allee были переименованы в Stalinallee. Но все еще находившаяся в руинах аллея должна была получить должное оформление.

В поисках архитектурного вдохновения несколько десятков немецких архитекторов отправились в Советский Союз вместе с руководством СЕПГ на празднование юбилея Сталина. За шесть недель в СССР они успели посетить восстановленные после войны советские города, где немецким гостям были представлены шедевры социалистического неоклассицизма, более известного как сталинский ампир.
Теперь выходите на аллею и оглянитесь по сторонам. Вы легко сможете сравнить первую очередь строительства с улицей Горького и Ленинским проспектом в Москве; с Аллеей Героев в Сталинграде (Волгограде); с проспектом Сталина (проспект Независимости) в Минске; с восстановленным Крещатиком в Киеве; с проспектом Сталина (сегодня – Московским) в Ленинграде (Санкт-Петербурге). Именно сталинский ампир стал тем архитектурным стилем, который обладал должным качествами для репрезентации нового социалистического общества.

Прогуляйтесь чуть дальше по аллее и сравните увиденное с привычными нам примерами сталинского ампира. Но не уходите слишком далеко – около второго по пути следования вестибюля метро Weberwiese, который находится у торца второго аркадного дома, сверните налево во дворы и идите вглубь небольшого парка до нашей следующей точки.

Перед вами высотное здание на Вебервизе, один из первых домов первой очереди строительства. Его архитектор, Герман Хензельман, был одним из победителей нового конкурса на восстановление района, устроенного в 1951 году, и именно его проект задал пример всем остальным домам Stalinallee. За основу был взят сталинский ампир, который в полной мере мог отражать «богатство нового общества» и его социалистическую направленность. Но главная задача конкурса состояла в адаптации этого стиля под берлинскую специфику – нужно было привнести элементы классического городского стиля.
Ориентиром для архитекторов стал прусский эллинизм или прусский неоренессанс, популярный архитектурный стиль первой половины XIX века, главным представителем которого был архитектор Карл Фридрих Шинкель. Ему принадлежит проектировка почти всех самых знаменитых зданий столицы той эпохи, таких как Altes Museum («Старый музей»), Neue Wache («Новый дозор») и Konzerthaus Gendarmenmarkt («Концертный дом на Жандарменмаркт»).

Если вы, кстати, вспомните, как выглядит Frankfurter Tor, где мы с вами начали нашу экскурсию, то возможно, она вам напомнит силуэты Gendarmenmarkt, и неслучайно!

Именно вкрапление элементов этого архитектурного стиля должно блыи «оберлинить» сталинский ампир. Монументальность и спокойное величие этому стилю придавали широкие колоннады дорического ордера, лоджии и эркеры, облицовка из мейсенской керамики, часто с изображенной на ней ромашкой, а также барельефы и контррельефы, но на этот раз мотивы античных мифов заменили сцены из жизни рабочего класса.

Перед архитекторами и инженерами стояла еще более трудная задача – все здания должны были быть построены в рекордно короткие сроки, и это с учетом ужасной нехватки стройматериалов и ресурсов в послевоенной Восточной Германии, которая к тому же отдавала четверть своего бюджета в качестве репараций СССР. Несмотря на дефицит высотное здание на Weberwiese было построено за рекордные 9 месяцев и торжественно открыто в мае 1952 года. Квартиры здесь обладали самыми современными на то время удобствами: встроенными кухнями с мусоропроводами, электрическими плитами, центральным отоплением, телефоном и застекленными террасами на крышах. Высотка вмещала 33 квартиры, из которых 30 предназначались для рабочих и по одной для учителя, полицейского и самого архитектора.

Однако этот подход, особенно в условиях послевоенной разрухи, оказался непозволительно дорогим – стоимость одного дома была в девять раз выше обычного, в то время как с целью показательной доступности нового жилья счастливые арендаторы платили лишь символическую одну марку за квадратный метр. В газетах эти дома с гордостью называли Arbeiterpaläste («дворцы рабочих»), а берлинцы между собой иронично называли Zuckerbäckereipaläste («пряничные, кондитерские дворцы») за их аляповатый стиль, схожий с большими кремовыми тортами.

Теперь осмотрите внимательно саму высотку. Наверняка вам бросятся в глаза черные колонны у входа – они были привезены из загородного поместья Германа Геринга, Каренхолл – из-за острой нехватки стройматериалов, приходилось перерабатывать то, что осталось. Дальше сверните направо к дому по адресу Marchlewskistraße 18, посмотрите на контррельефы над подъездами, изображающие картины из жизни немецкого рабочего класса, и сквозь дворы возвращайтесь обратно к Karl-Marx-Allee, на которой нас ждет следующая точка.

Пока мы отойдем от хронологического повествования экскурсии и отвлечемся на две промежуточные точки. В начале обратите внимание на центральную часть здания по адресу Karl-Marx-Allee 82 – над роскошной входной колоннадой вы увидите 5 рядов контррельефов, также посвященным разным аспектам пролетарской жизни, среди них вы даже можете увидеть рабочих на отдыхе, играющих на баяне и пьющих что-то из большой бутылки.

Далее взгляните на сине-желтую вывеску Karl-Marx-Buchhandlung внизу справа от барельефов. Она осталась от когда-то крупнейшего книжного магазина ГДР. Расположенный на более чем 1200 метров, он подчёркивал социальную значимость книги в ГДР, где, если верить слухам, читали даже больше, чем в Советском Союзе. После приватизации и реставрации в 1994 году помещение книжного заняла Берлинская палата архитекторов, но вывеска на фасаде, как и некоторые другие на этой аллее, была признана памятником культурного наследия и взята под охрану. Попробуйте найти еще несколько таких вывесок по ходу маршрута!

Если вы вдруг замерзли или вам нужно передохнуть, то это кафе – отличное место! Помимо вкусных тортов вы найдете там бесплатную выставку, посвященную истории Stalinallee и ее западному конкуренту – Hansaviertel в Западном Берлине. Этот район, недалеко от нынешнего Hauptbahnhof, был разрушен еще больше, чем Friedrichshain, – он был уничтожен на 80%. Его восстановление пришлось на время строительства Stalinallee, что невольно сделало из него контр-проект, в котором западные архитекторы, в том числе и перешедший на запад Ганс Шарун, вовсю использовали принципы модернистского градостроительства Баухауза. Кульминацией восстановления района стала международная строительная выставка Interbau 1957. Что из этого вышло и как это отличалось от проекта Stalinallee, вы можете посмотреть сами – этот район до сих пор сохранился.

А само кафе во времена ГДР было местом встреч для всего бомонда ГДР: редакторов модных журналов, кутюрье, моделей и журналистов. Даже своим названием кафе обязано одному из модных изданий 1950-х годов. Как только осмотрите выставку, можете выходить обратно и сворачивать налево до небольшого сквера с фонтаном.

Теперь мы готовы вернуться к основной теме экскурсии. Вы стоите на месте, где 3 августа 1951 года был торжественно открыт монумент Сталину. Изначально запланированная 18-ти метровая статуя по индивидуальному заказу оказалась слишком дорогим и, в условиях послевоенного дефицита, почти невыполнимым капризом, поэтому пришлось обойтись 4,5-метровой копией.

Статуя стояла прямо напротив другого выдающегося образца социалистического реализма – Deutsche Sporthalle («Немецкий зал спорта»), построено всего за 148 дней специально к III Фестивалю молодежи и студентов, проходившему в Берлине летом 1951 года. Поспешность, с которой возводился спортивный комплекс вместимостью в 5000 зрителей, сыграла злую шутку с рекордсменами послевоенного восстановления – уже в 1970-е здание пришло в негодность и было снесено. Именно поэтому теперь напротив вас вместо аляповатой сталинки стоит простая девятиэтажная панелька, которая была построена здесь в 1970-е, чтобы заполнить лакуну.

В сжатые сроки предполагалось построить большую часть всей улицы. Первые дома должны были быть сданы к очередному дню рождения Сталина в декабре 1952 года. Для выполнения таких амбициозных замыслов уже в январе того же года был дан старт Nationale Aufbauprogram («Национальной программе восстановления»), больше напоминающей лотерею. Добровольцы могли участвовать в розыгрыше на право снимать жилье в строящихся домах Stalinallee двумя способами: либо отработав по 100 трехчасовых смен, либо подписаться на трехлетние гособлигации по 3% от ежемесячной зарплаты. В результате уже в первый день программы на добровольные работы пришли 45 тысяч человек, а всего в 1952 году добровольцы отработали более четырёх миллионов часов, очищая улицы от мусора и подготавливая материалы. Из руин извлекли миллионы кирпичей и тонны металлолома. Эвелин Лукас, одна из участниц, вспоминает: «Атмосфера была приятной, мы знакомились с новыми людьми и вместе работали. Это была настоящая общность, люди из разных слоев общества трудились бок о бок». Позже она стала одной из двух тысяч счастливчиков, кому досталась в аренду заветная квартира на Stalinallee.

Однако, несмотря на массовый энтузиазм, участникам зачастую нехватало квалификации для сложных работ большинство из них были задействованы не в строительстве, а в разборе оставшихся после войны завалов и на черных работах. Квалифицированных рабочих не хватало и им приходилось платить. Они работали в три смены, чтобы к 21 декабря 1952 года сдать первые 1148 квартир. Но несмотря на такие кажущиеся успехи, экономическое положение в ГДР усугублялось, неминуемо замедляя темпы ударного строительства главной улицы страны. К чему это привело – мы узнаем на Straußberger Platz.

Ударные темпы строительства в условиях нехватки финансовых средств, стройматериалов и квалифицированных рабочих не могли не влиять на качество строительства. Даже на этой площади, сильно напоминающей площадь Гагарина в Москве, вы заметите, что на уровне второго этажа зданий натянуты сетки, защищающие прохожих от падения облицовочных плит – даже после реконструкции 1994 года последствия поспешного строительства видны невооруженным глазом.

В 1952 году была закончена только часть аллеи, другую часть планировали построить построена в еще более сжатые сроки. В это время общая ситуация в ГДР не предвещала улучшений: большая часть ВВП страны шла на развитие военной индустрии и репарации СССР; тяжелая промышленность имела приоритет над легкой, провоцируя дефицит потребительских товаров; коллективизация сельского хозяйства привела к снижению её продуктивности; политические репрессии и жестокая цензура по советскому образцу усиливали напряжение в обществе. В это же время в ФРГ началось так называемое «экономическое чудо», что еще больше обостряло контраст между двумя частями Германии – зарплата рабочего на Западе доходила до 1500 восточных марок, а на Востоке составляла лишь 300-400 марок. При этом цены на дефицитные продукты питания росли непропорционально зарплатам – например, 250 грамм масла или килограмм сахара стоил около 12 восточных марок.

В этих условиях последней каплей стало решение партии, принятое в конце мая 1953 года. В соответствии с ним, для всех рабочих норма выработки повышалась на 10% без увеличения зарплаты. Это означало, что за прежнюю зарплату рабочее время увеличивалось на час в день. Сделано это было для того, чтобы в том числе ускорить строительство Stalinallee, от которой зависел престиж коммунистического режима.
Восточную Германию всколыхнули забастовки и демонстрации, крупнейшая из которых началась утром 17 июня именно на этой площади в сердце Stalinallee, «витрины социализма». Около десяти тысяч рабочих, занятых на строительстве аллеи и близлежащих объектов, начали собираться здесь утром, а уже к полудню их число достигло 150 тысяч. Они двинулась к правительственным кварталам на Leipziger Straße. Восстания охватили все крупные города ГДР, в которых участвовало до полутора миллионов человек. Вальтер Ульбрихт с правительством, потеряв контроль над ситуацией, бежал под прикрытие советских оккупационных войск. Из Москвы им был отдан приказ подавить восстание силами около трех дивизий и 600 танков в одном Берлине. К полуночи после жестоких столкновений восстание было подавлено, оставив, по средним подсчетам, 250 жертв и тысячи арестованных.

Несмотря на спешное снижение норм выработки и цен, восстание серьезно подорвало имидж СЕПГ (SED, Социалистической единой партии Германии) и советских оккупационных властей в глазах немцев. После его подавления многим, наконец, стало ясно, что коммунистическая власть закрепилась здесь надолго, и единственным выходом было либо адаптироваться к диктатуре, либо эмигрировать. Большая часть здоровых, молодых и высококвалифицированных немцев выбирала второе. Строительство аллеи продолжилось, но уже не такими темпами, а скоро и вовсе остановилось.

Результатом первой очереди строительства стал весь тот участок, который вы прошли от Frankfurter Tor до Strausberger Platz. Всего было построено 12 зданий с пятью тысячами квартир площадью от 60 до 140 квадратных метров. Все дома были оснащены лифтами, центральным отоплением, телефоном и паркетным полом, что было редкостью в ГДР. На крышах располагались открытые и закрытые террасы с садами, бассейнами для детей и рекреационными зонами, сегодня закрытыми из соображений безопасности. Большинство квартир распределялось среди рабочих, которые были задействованы в строительстве и лотерее. Однако некоторые квартиры, самые комфортные, предполагалось распределять среди высших партийцев.

Планы первой очереди Аллеи так никогда и не были реализованы. После смерти Сталина в марте и восстания в июне 1953 года приоритеты социалистического строительства начали меняться. В 1956 году в ГДР, как и в СССР, было решено отказаться от «архитектурных излишеств» в пользу более дешевой и функциональной застройки, нацеленной на оперативное решение жилищного кризиса в городе.

Последними в первой очереди строительства вас встречают два высотных здания на Strausberger Platz: Kinderkaufhaus («Дом ребенка») на вашей стороне и Haus Berlin («Берлинский дом») на противоположной. Башни с почти полностью стеклянной средней частью символизировали светлое будущее. В «Доме ребенка» располагался универмаг для детей, детский сад и кукольный театр. На верхнем этаже находилось детское кафе с панорамным видом, к которому вел один из первых во всем Берлине эскалаторов. «Берлинский дом» состоял из ресторана, танцевального кафе и винного ресторана, а также танцевального бара с панорамным видом, который до сих пор можно посетить.
А теперь, продвигаясь дальше в сторону Alexanderplatz, мы входим с вами во вторую очередь строительства, начатую в 1959 году и разительно отличающуюся от предыдущей. В этой «хрущевской эре» впервые широко использовались крупнопанельные конструкции, типичная застройка – принципы Баухауза вновь вернулись в этот район десять лет спустя.

Эта площадь у кафе-ресторана «Москва» стала архитектурной доминантой второй очереди и представляла собой ряд общественных заведений, которые должны были оживить этот превращающийся в спальный центральный район столицы и привлечь толпы пешеходов на главный бульвар Восточного Берлина.

Ресторан «Москва» был одним из ресторанов серии Bruderländer («братских стран»), куда также входили рестораны «Бухарест», «Будапешт», «Прага» и где подавали национальную кухню этих стран Варшавского договора. Заведение занимало три этажа на 1000 квадратных метрах, штат в 160 сотрудников мог обслуживать до 820 посетителей одновременно. В нем располагались ночной и винный бары, мокка- и чайное кафе, концертные и танцевальные залы с тематическими комнатами, такими как Рижский, Ленинградский, Украинский салоны. Интерьер украшали мозаики, как та, что вы видите на фасаде, изображающая народы СССР от Центральной Азии до крайнего севера. В годы ГДР это было место встреч шпионов, родственников из ФРГ, и международных гостей, прибывших с неофициальным визитом. В 1990-е годы кафе стало местом андеграундных ЛГБТ-вечеринок, но уже в 1994 году здание приватизировали и после реконструкции превратили в конференц-зал, сдаваемый для частных мероприятий.

Напротив ресторана расположился кинотеатр International, открывшийся 15 ноября 1963 года с показом советского фильма «Оптимистическая трагедия», на котором присутствовал сам Вальтер Ульбрихт. Кинотеатр вмещал до 600 человек, но главными его посетителями была партийная элита, для которой были предоставлены все удобства: восьмой ряд с увеличенным пространством для ног, закрытое кафе-ресторан и салон отдыха, а также небольшой атомный бункер с лифтом прямо из кинозала. Для остальных же гостей в кинотеатре находилась библиотека и кафе. Он был закрыт на реконструкцию с 2024 года, открытие планируется в мае 2026 года.

Справа от кинотеатра вы увидите вывеску Mocca-Milch-Ice-Bar, принадлежавшую молочному кафе, бывшее популярным местом встреч молодежи. Сейчас оно преобразовано в выставочное пространство.

Теперь давайте пройдем к последней точке экскурсии, которая находится на аллее около дома 16.

Отражая все особенности 60-х и 70-х годов, вторая очередь строительства переименованной в 1963 году Karl-Marx-Allee стала не только местом прогулок, встреч и туризма, но и местом помпезных парадов и манифестаций. Возможно, вы вспомните первые кадры фильма Goodbye, Lenin, на которых изображено празднование 40-летия ГДР? Так вот, эта трибуна стояла прямо напротив вас, через дорогу, и появлялась там почти каждый год на так называемый Tag der Republik («День Республики») 7 октября, праздник, приуроченный ко дню основания ГДР в 1949 году. Каждый раз это было помпезное событие, непременной частью которого был парад военной техники и воинских частей.

Помимо военных маршей здесь также проходили крупные проправительственные демонстрации и шествия. Но не всегда Штази (политической полиции ГДР) удавалось держать их под контролем. Нередко Karl-Marx-Allee становилось местом и антиправительственных выступлений. Так 17 января 1988 года на официальной демонстрации, посвященной годовщине убийства Розы Люксембург (1871-1919), одной из основательниц немецкого коммунистического движения, группа из 15 молодых людей втиснулась в толпу и растянула транспарант с её же цитатой: «Свобода — это всегда свобода инакомыслящих», – цитата, открыто критиковавшая цензуру в ГДР. Диссиденты успели пройти целых 10 минут, пока не были арестованы Штази под вспышками фотокамер западнонемецких журналистов. На следующий день было арестовано еще 100 человек, многие из которых впоследствии вынуждены были эмигрировать.

Но самая большая со времен 17 июня 1953 года демонстрация прошла 4 ноября 1989 года. Собравшиеся 500 тысяч человек скандировали антиправительственные лозунги с требованиями отмены цензуры, свободы передвижения и проведения свободных и демократических выборов. Этот митинг положил начало череде волнений, закончившихся через 5 дней падением Берлинской Стены.

На этом история ГДР закончилась, но не закончилась история Karl-Marx-Allee. С объединением Германии центр города вновь перенесся на Unter den Linden, а прежний центральный бульвар опустел. Большинство общественных зданий закрылось, бутики и рестораны обанкротились, а многие жилые здания оставались в аварийном состоянии – нужно было срочно реконструировать аллею. Новые власти решили не тратить общественные деньги на восстановление этих «декораций» коммунистической диктатуры, решив распродать их с аукционов крупным банкам под обязательство реконструировать здания. Но ни сохранять квартплату доступной для бывших жильцов, ни оставить общественные места открытыми для публики новые владельцы обязаны не были. Эвелин Лукас была в числе нескольких тысяч жильцов, которые после реконструкции не смогли позволить себе продолжать снимать квартиру в этих домах. Большинство кафе и магазинов превратились в частные галереи и конференц-залы. До сих пор политики под давлением жителей района ищут легальные средства сделать бывшие общественные места главного бульвара доступными для жителей и туристов. Из всех, только кинотеатр «Интернациональ» все еще продолжает показывать кино.

Спасибо за то, что прошли эту экскурсию с нами!